"...Он решил не выбирать - всех корейских айдолов втянул в кросовернно-романтическое приключение" (с)
〖04MBLAQ04〗Гром/Мир; "Что это за вселенная, если тут даже шлюх нет, я уж молчу о выпивке"; (M)-AU, can-OV, R(-)
2280 словПредупреждение: немного изменена заявка.
Тёмные, узкие улочки пропитаны насквозь затхлостью и спёртым запахом того дешёвого пива, что продают в каждом захудалом трактире с покосившейся крышей и выцветшей вывеской. Этот город наводнён такими: кажется, здесь нет свободного квадратного метра, где не стоял бы трактир, а вместе с ним его вечный «сосед» бордель, тоже уже изживший своё, но не снесённый. Город падших, грешных, низших, обречённых – как его только не называют, одни стремятся сюда попасть, чтобы что-то заглушить в себе, другие пытаются всеми силами здесь удержаться, и только единицы находят в себе силы и желание уйти из этого насквозь прогнившего безвыходностью города и начать сожалеть о своём неудавшемся выборе.
Чхорён попал сюда не по своей воле: в какой-то особенно запущенный момент, он оказался посреди одной из улиц этого города, даже толком не понимая, где он и почему здесь оказался. Некогда коричневая вывеска манила к себе, а теплый, но в то же время немного грязный, свет от полу разбившегося уличного фонаря, пытался этому препятствовать. Силы оказалось недостаточно.
Оказавшись в полутемном помещении, Чхорён был первое время немного дезориентирован и только спустя некоторое время подошёл к барной стойке, точно кто-то на ухо ему шептал куда повернуть, чтобы не задеть и так уже разваливающиеся столики.
Тогда Чхорён и увидел в первый раз Его, сгорбленно сидящего над одном из высоких табуретов и низко склонившем голову над очередным стаканом со светлой жидкостью. Чхорён не разбирается в алкогольных напитках, но что-то тогда ему подсказывало, что это не пиво, а кое-что покрепче. Парень сидел в дальнем углу, где было минимум освещения и посетителей, он опрокидывал в себя стакан за стаканом, особо не заботясь о том, что ему там налили. Заметивший это трактирщик через раз пытался подлить тому что-то из более дешевых напитков, но отчего-то угрюмое лицо посетителя внушало страх и хилая душонка трусливого трактирщика трепетала. В тот день Чхорён выпил всего лишь несколько бокалов дешёвого пива и ушёл, оставив после себя несколько медных монет, откуда-то оказавшихся в кармане порванной кофты, и напоследок скользнув затуманенным взглядом по фигуре незнакомца.
На следующий день он вернулся. Сел на только что освобождённое кем-то место и заказал выпивки, оглядывая унылую обстановку внутри и снова цепляясь взглядом за сгорбленную фигуру.
На пятый день посещения Чхорён как мог, отгонял от себя мысли о том, что приходит сюда лишь для того, чтобы посмотреть на незнакомца, который, казалось, прописался в этом тёмном углу. Мир заказывал лишь один стакан выпивки, целый вечер водил большим пальцем по краю гранённого стакана, всё больше и больше всматриваясь в силуэт напротив, стараясь выцепить взглядом больше деталей, чем это даёт освещение, а затем уходил, оставляя свой стакан какому-то пьянице рядом, который радовался такому подарку, как дитё, недавно получившее свой первый подарок. Но возвращался сюда снова и снова: ноги сами вели его к покосившемуся зданию, да он особо и не сопротивлялся.
В один из таких уныло и однообразно проходивших дней Чхорён всё же решается: осушает за раз стакан с налитым доверху пивом, лишая затуманенных алкоголем глаз рядом сидевшего пьяницы надежды, и осторожно подбирается к парню, стараясь тихо обходить все столики и табуретки, чтобы ненароком не задеть их бедром или ногой и он совершенно невидимо и неслышно подошёл бы к загадочному парню. Но его замечают: Чхорён уже садится на рядом стоявший табурет, как рядом начинают шевелиться, а сквозь отросшую черную чёлку на него впериваются агрессивным взглядом два тёмных глаза и, что совершенно удивило Чхорёна, в них не было той бледноватой пелены, что появляется у каждого, когда выпьет хоть пару бокалов.
- Я… Можно присесть? – смущение с ног до головы накрывает Чхорёна, и он, не дожидаясь кивка опустился на стул и отвернулся, ощущая неловко под пристальным взглядом. Когда парень, просканировав его, переводит взгляд на свой полупустой бокал, Чхорён снова поворачивается, чтобы явнее рассмотреть соседа. От его фигуры веят какой-то энергией, спокойствием и крепким запахом алкоголя. Чхорён морщит нос и тихонько фыркает, привыкая, а парень лишь незаметно усмехается, смачивая губы в напитке: не выпивая, а именно смачивая.
-Чего тебе, малец?
Хриплый, низкий голос заставляет вздрогнуть и смять в руках край кофты.
- Я не малец, - вскидывается тут же Чхорён и ещё больше надувается, замечая еле уловимую насмешку на тонких бледных губах.
- Говори уже чего тебе, не малец, - иронично отзывается парень, выводя пальцем на стакане какие-то странные символы.
- Мне – ничего. Просто, - Мир кусает губы, не зная, как правильно построить предложение и какие подобрать слова, - просто вы заинтересовали меня.
- Чем? – тут же следует ухмылка и по лицо парня вмиг пробегает тень непонятной горечи.
- Не знаю, - честно отвечает Чхорён, в самом деле не понимая, чем этот парень мог забрать его внимание. Ведь, по сути, он ничем не отличается от этой безликой массы пьяных людей… или уже не людей даже. Парень кривит губы и зачем-то кивает, снова практически утыкаясь носом в стакан. Они сидят в тишине минут десять, а может и того больше: Чхорёну больше нечего сказать, а второй, видимо, говорить вообще не хочет.
- Шёл бы ты отсюда малец..
- Чхорён.
- Чхорён, - парень, кажется, даже не замечает, как его поправляют. А Мир замирает от того, как звучит его имя, произнесённое этим хриплым голосом: ничего не обычного, но цепляет. – я имею в виду не именно из этого трактира, а вообще из города. Тебе тут не место.
- Почему?
- Потому что ещё зелен, чтобы падать.
- А ты якобы стар, - фыркает Чхорён и осекается, чувствуя, как его почти прожигает внимательный взгляд насквозь.
- Ты мне надоел, - бросает парень, резко встаёт, чуть не опрокидывая табурет, кидает несколько помятых и затёртых купюр на стойку, которые тут же оказываются утянутыми липкими толстыми пальчиками трактирщика в карман, и направляется к выходу.
- Стой, как тебя зовут хотя бы? - Чхорён хочет бежать за ним, но что-то не даёт встать с места, точно ему на сиденье налили клей.
- Гром, - кидает парень через плечо и исчезает за потёртой и покосившейся, как и здание, трактир.
- Гром? – переспрашивает Мир и разочарованно отворачивается, повторяя, пробуя на вкус: - Гром.
- Вслушался бы ты в его слова, истину ведь глаголет, - Чхорён вздрагивает от чьего-то тихого поскрипывающего голоса и растерянно ищет взглядом сказавшее это. Им оказывается один старик, сидевший чуть поодаль от них и, судя по всему, прекрасно слышавший их разговор. На его голову накинут залатанный в нескольких местах капюшон, накидка, в которую он был облачён, давно прохудилась и зияла дырами.
- Молод ты ещё, тут пропадать, уходи… да и его вместе с собой забери, - продолжает скрипеть старик, крутя с длинных иссохших пальцах замутнённый стакан, - ему тоже здесь не место.
- Но… - в Чхорёне просыпается та часть его души, которая отвечала за сострадание, жалость и доброту. Но Мир понимает, что всех людей не спасёшь разом, отчего сердце немного покалывает от такой не справедливости, он даже не учитывает, что многие попадают сюда по своему желанию, а не, потому что судьба распорядилась – посетить это место. – Почему и его?
- Губит себя зазря, - старик подносит стакан к губам, отпивает, ни разу не поморщившись, и отставляет от себя подальше, - гниёт в этом затхлом городишке, а ему предназначено другое.
- Откуда вы знаете? – тихо спрашивает Мир, разворачиваясь к старику полностью и чуть наклоняя голову.
- Я многих повидал, - горько отзывается тот, запахиваясь в прохудившуюся накидку потуже, - и могу точно сказать, кому здесь самое место, а кому не стоит тут задерживаться, ибо эта рутина затянет и выбраться отсюда будет уже нельзя, даже если сильно захотеть. А вы ещё можете. От него идет мощная энергия человека, которого сложно сломать, но который по какой-то причине сломался сам, и теперь прозябает здесь. А от тебя – жизнерадостная энергия, бьющая ключом.. аж противно становится, - старик поджимает губы, а Мир не чувствует обиды за такие слова. – Уходите отсюда.
- Я не знаю где он, - снова шепчет Чхорён, почему вот так сразу мысленно соглашаясь, что из этого места надо бежать, но бежать не одному, а с кем-то, и не просто с кем-то, а именно с ним – Громом.
- В борделе, конечно, где ещё быть? – усмехается старик и потирает подбородок; его глаза затуманивает необычная сероватая дымка и он словно забывается на какое-то время.
Чхорён вздрагивает, а к горлу подступает тошнота, непонятно чем вызванная. Больше не собираясь оставаться здесь ни минуты дольше, он резко встаёт и покидает помещение, громко хлопая дверью ставшего в секунды душного трактира. На улице дышится не лучше – кажется что здесь ещё гуще и разряжён больше. Чхорён кидает взгляд на здание рядом с трактиром, и волна тошноты снова подкатывает к горлу. Где-то там сейчас утопает в грязи местных шлюх тот человек, который привлёк его, который выделился их всей безликой массы Города, который глушит себя чем только может.
Чхорён уходит от этого места подальше, чётко решая вернуться сюда завтра, а пока запастись жёлтыми газетёнками в поиске нужной информации.
То, что уйдёт он из этого Города или нет, Мир не знал, но зато был уверен в том, что уйдёт не один, в противном случае он останется здесь, прозябать свои дни в захудалом трактире вместе с ним – это не оспаривалось.
На планы было потрачено примерно вся ночь и четверть утра, остальное время Чхорён просто ходил из угла в угол, отчаянно боясь, что планы с треском провалятся. Ну, правильно ведь, с чего бы Грому идти вместе с ним: знакомы они от силы минут пятнадцать минут от силы, да и не понравился он ему – Чхорён это почувствовал сразу.
Но уходить отсюда без него не хотелось. Тот старик верно говорил, что от этого парня тянется какая-то странная энергия притягивающая и отталкивающая разом – слишком мощная энергия для людей Города. Чхорён бы даже сказал, что энергию Грома можно было сравнить с энергией всего Города, и все равно у первого было бы её больше.
***
Трактир встретил его не очень приветливо, казалось, что это здание, точно чувствует, что Чхорён хочет уйти из этого мира, города и прихватить с собой ещё одного.
Внутри душно так, как не было никогда, витавший в воздухе запах спиртного давит на рецепторы и вызывает тошноту, от этого Мир только больше уверяется, что Город нужно срочно покинуть.
Чхорён тут же впивается взглядом в сидящую в тёмном углу фигуру и быстро идёт к ней, уже особо не заботясь о том, что эти жалкие столики могут рухнуть – лишь прикоснись. Перед ним снова наполовину наполненный стакан с чем-то крепким: Чхорён так и не узнал, с чем именно, да и не так важно уже это. Чёрные пряди всё так же падают на лицо, а истершийся плащ выглядит немного помятым, раньше Мир этого не замечал, хоть и изучил его досконально.
Подобравшись, Чхорён касается рукой плеча парня и чувствует, как тот вздрагивает, оборачиваясь.
- Опять ты? – хмыкает Гром, выпивая за раз одну порцию спиртного, чуть морщась.
Чхорён ничего не отвечает, только садится рядом и отодвигает стакан подальше, не смотря на возмущённый взгляд соседа.
- Совсем охуел, Мелкий?
- Почему ты здесь? – спокойно отвечает вопросом на вопрос Чхорён, хотя внутри бушует настоящая буря из разнообразных эмоций, кидающая то в жар, то в холод. Гром дёргается, черные пряди отлетают немного назад, и Мир разглядывает ненадолго открывшиеся черты лица соседа.
- Не твоё дело, - грубо отрезает парень и тянется за стаканом, на что Чхорён лишь отодвигает его дальше, неприятно скребя стеклом по дереву.
- Ты хочешь отсюда уйти?
- Нет.
- А если подумать?
На Чхорёна устремляется тяжелый взгляд; тяжелый от того, что в нём вложено столько боли, горечи и какой-то особой тяжести, значение которой Мир, так и не смог понять. Этот взгляд заставил бы любого оступится, забрать слова и не лезть больше к этом человеку, но Чхорён не любой: раз уж он решил, значит, так оно и будет, и чьё-то упрямство ему не помеха.
- Отвали, - только и произносит Гром, отворачиваясь. Чхорён думает, что тот больше не скажет ни слова, поэтому уже сам открывает рот, чтобы заговорить, как ту же его захлопывает, когда до ушей доносится чуть хрипловатый тихий голос: - Может и хотел раньше, но сейчас нет.
- Почему?
- Не твоего ума дело, -огрызается Гром, но Чхорён не отступает.
- Почему?
- Потому что отсюда не выхода. Уже нет.
- Я нашёл его, - с тихим восторгом произносит Мир и ему кажется, что тёмные глаза парня на секунду осветились маленьким огоньком надежды, но тут же потухли.
- Так иди, - надрывно говорит Гром, а Чхорён хмурится – не такую он ожидал реакцию.
- Я не пойду один. Я хочу с тобой, - шепчет Мир, горбясь: только сейчас он понял, что его затея не совсем уж идеальна, так как предсказать поступки совершенно незнакомого человека невозможно. А он это сделал.
- Вместо щита? – хмыкает Гром, отбивая пальцами дробь о стойку.
- Нет, просто не хочу, чтобы ты остался здесь, - Чхорён отворачивается и не видит, как на долю секунды округляются глаза соседа, но затем снова становятся обычными, почти обычными.
- И куда ты меня с собой заберёшь? – лениво тянет Гром после нескольких минут молчания, прерываемого пьяными криками посетителей. Чхорён моргает и оборачивается, неверяще вглядываясь в тоскливое лицо Грома.
- В новый мир, - Мир улыбается лишь уголками губ, но на самом деле в душе поднимается новая буря, сплошь состоящая из счастливых эмоций.
- Там будет выпивка? – между тем спрашивает Гром и хмурится, видя, как ЧХорён мотает головой из стороны в сторону, - а бабы?
- Не такие, которых ты снимаешь на час в гнилом борделе, - Мир брезгливо морщится и вытирает руки о кофту, точно замарался.
- Заебись. И что это за вселенная, если там даже шлюх нет, я уж молчу о выпивке? – восклицает Гром, корча недовольное лицо.
- А зачем они тебе? – шепчет Чхорён, не поднимая взгляда. – Ты без них не сможешь жить? Ведь есть и другие радости.
- Есть, но они не для меня, - сухо отрезает Гром. Чхорён вскидывает голову, пытаясь углядеть на лице соседа ту эмоцию, что уловил в голосе: обречённость.
- С чего ты взял?
- Они всегда обходили меня стороной. А эти идут вместе, - Гром делает знак трактирщику, чтобы тот налил ему повторно, а Чхорён уже точно знает, что этот стакан не дойдёт до рук парня.
- И поэтому ты пришёл сюда, да? Чего искать, когда всё тебе готовенькое: и дешёвое питьё, и постель, согретой какой-то портовой шлюхой. Нет, ну правильно…
- Заткнись! – громко обрывает его Гром, и Чхорёну кажется, что тот ели сдерживается, чтобы его не ударить. – Ты ничего обо мне не знаешь!
- А ты не рассказывал!
- А я и не обязан, каждой сопле выкладывать душу.
- Даже если эта сопля хочет тебе помочь?! – Чхорён цепляется пальцами за стойку и с силой сжимает, чтобы не наброситься на парня и не заколотить его, чтобы выбить всю эту дурь из тёмной головушки.
- А почему она хочет помочь? – тяжело выдаёт Гром, закрывая рукой глаза и не замечая, как перед ним опускается стакан с выпивкой, услужливо поднесённый трактирщиком.
- Я не знаю. Просто хочу, - честно отвечает Чхорён.
- В этом и твоя беда, что ты слишком добрый и наивный. Потому я тебе сказал, что здесь тебе не место.
- Тебе тоже.
- Ты меня достал, - устало вздыхает Гром и приосанивается о стену, водя пальцами по краю стакана, - шагай отсюда.
- Без тебя не уйду, - упрямо говорит Чхорён, с вызовом смотря в глаза парня.
- Слушай, мелкий, не теряй свой шанс. Тут он мало кому выпадет. Мало кто может съебаться с этого грёбанного города. Тебе этот шанс дали – почем ты им не пользуешься?
- Этот шанс на двоих.
Гром замолкает и Чхорёну хочется думать, что расшатал трещину, и пытается сделать её ещё больше.
- Я хочу с тобой. Я же вижу, что тебе самому всё осточертело и что ты лишь губишь себя…
- Я не нужен там никому, - как-то совсем обречённо произносит Гром и склоняет голову.
- Мне нужен, - заверяет его Чхорён и даже касается его руки, ощущая под ладонью огрубевшую кожу, словно он долго время жил в холоде. – Я заметил тебя сразу, как только появился здесь впервые и всё это время наблюдал за тобой, - Мир стеснительно улыбнулся и опустил взгляд,- я не знаю чем, но ты меня привлёк. Есть в тебе что-то манящее и держащее. И теперь я не хочу тебя отпускать: и если я уйду, то только с тобой, либо останусь гнить здесь, но тоже с собой.
- Ты кладёшь выбор на мои плечи? – сгибает бровь Гром. – То есть это я буду виноват, что останешься в этом городишке и помрёшь как собака за углом?
- Да.
- Молодец, мелкий. Я тебя кое-где не до оценил, - присвистнул парень.
И Чхорён только сейчас про себя отметил, что лицо Грома как-то оживилось: если раньше оно было сплошной непроницаемой маской, то теперь эмоции только и успевали сменяться на бледном лице.
- Ты идёшь?
- Ты не оставляешь мне выбора. Я не смогу взять на душу ещё один грех, - отстранённо произносит Гром, рассматривая игру бликов на стакане.
- А какой ты уже взял?
- Не для твоих маленьких ушей.
- Но…
- Всё, я сказал.
Чхорён нахохлился, не понимаю, почему так трудно рассказать о грехе, который скорее всего явился причиной попадания сюда. Вот свой он ему точно расскажет.
- Пойдём отсюда. Мне ещё много тебе придётся пояснить, чтобы сменить мир. Строптивец, - бурчит Чхорён и замирает, когда видит, лёгкую улыбку на тонких губах, казавшейся таким неимоверным чудом, что казалось, что она ему снится.
Чхорён поднимается со стула и пробирается к выходу, как около самых дверей его одёргивают и он невольно оборачивается.
- Со мной не легко, - говорит Гром, а Чхорён считает это неудавшейся попыткой сбежать. Но теперь, когда план сработал, когда он может вывести их обоих, Мир просто не может дать ему спуску, поэтому с милой улыбкой ангела одёргивает Грома за плащ на себя и нежно шипит:
- Со мной тоже.
Дорогие комментаторы (читатели и заказчики), перед написанием отзывов, ознакомьтесь, пожалуйста, сначала с Правилами феста (п.5 и ниже) и Уточнениями к ним.
Заранее спасибо!
Адм-я
2280 словПредупреждение: немного изменена заявка.
Тёмные, узкие улочки пропитаны насквозь затхлостью и спёртым запахом того дешёвого пива, что продают в каждом захудалом трактире с покосившейся крышей и выцветшей вывеской. Этот город наводнён такими: кажется, здесь нет свободного квадратного метра, где не стоял бы трактир, а вместе с ним его вечный «сосед» бордель, тоже уже изживший своё, но не снесённый. Город падших, грешных, низших, обречённых – как его только не называют, одни стремятся сюда попасть, чтобы что-то заглушить в себе, другие пытаются всеми силами здесь удержаться, и только единицы находят в себе силы и желание уйти из этого насквозь прогнившего безвыходностью города и начать сожалеть о своём неудавшемся выборе.
Чхорён попал сюда не по своей воле: в какой-то особенно запущенный момент, он оказался посреди одной из улиц этого города, даже толком не понимая, где он и почему здесь оказался. Некогда коричневая вывеска манила к себе, а теплый, но в то же время немного грязный, свет от полу разбившегося уличного фонаря, пытался этому препятствовать. Силы оказалось недостаточно.
Оказавшись в полутемном помещении, Чхорён был первое время немного дезориентирован и только спустя некоторое время подошёл к барной стойке, точно кто-то на ухо ему шептал куда повернуть, чтобы не задеть и так уже разваливающиеся столики.
Тогда Чхорён и увидел в первый раз Его, сгорбленно сидящего над одном из высоких табуретов и низко склонившем голову над очередным стаканом со светлой жидкостью. Чхорён не разбирается в алкогольных напитках, но что-то тогда ему подсказывало, что это не пиво, а кое-что покрепче. Парень сидел в дальнем углу, где было минимум освещения и посетителей, он опрокидывал в себя стакан за стаканом, особо не заботясь о том, что ему там налили. Заметивший это трактирщик через раз пытался подлить тому что-то из более дешевых напитков, но отчего-то угрюмое лицо посетителя внушало страх и хилая душонка трусливого трактирщика трепетала. В тот день Чхорён выпил всего лишь несколько бокалов дешёвого пива и ушёл, оставив после себя несколько медных монет, откуда-то оказавшихся в кармане порванной кофты, и напоследок скользнув затуманенным взглядом по фигуре незнакомца.
На следующий день он вернулся. Сел на только что освобождённое кем-то место и заказал выпивки, оглядывая унылую обстановку внутри и снова цепляясь взглядом за сгорбленную фигуру.
На пятый день посещения Чхорён как мог, отгонял от себя мысли о том, что приходит сюда лишь для того, чтобы посмотреть на незнакомца, который, казалось, прописался в этом тёмном углу. Мир заказывал лишь один стакан выпивки, целый вечер водил большим пальцем по краю гранённого стакана, всё больше и больше всматриваясь в силуэт напротив, стараясь выцепить взглядом больше деталей, чем это даёт освещение, а затем уходил, оставляя свой стакан какому-то пьянице рядом, который радовался такому подарку, как дитё, недавно получившее свой первый подарок. Но возвращался сюда снова и снова: ноги сами вели его к покосившемуся зданию, да он особо и не сопротивлялся.
В один из таких уныло и однообразно проходивших дней Чхорён всё же решается: осушает за раз стакан с налитым доверху пивом, лишая затуманенных алкоголем глаз рядом сидевшего пьяницы надежды, и осторожно подбирается к парню, стараясь тихо обходить все столики и табуретки, чтобы ненароком не задеть их бедром или ногой и он совершенно невидимо и неслышно подошёл бы к загадочному парню. Но его замечают: Чхорён уже садится на рядом стоявший табурет, как рядом начинают шевелиться, а сквозь отросшую черную чёлку на него впериваются агрессивным взглядом два тёмных глаза и, что совершенно удивило Чхорёна, в них не было той бледноватой пелены, что появляется у каждого, когда выпьет хоть пару бокалов.
- Я… Можно присесть? – смущение с ног до головы накрывает Чхорёна, и он, не дожидаясь кивка опустился на стул и отвернулся, ощущая неловко под пристальным взглядом. Когда парень, просканировав его, переводит взгляд на свой полупустой бокал, Чхорён снова поворачивается, чтобы явнее рассмотреть соседа. От его фигуры веят какой-то энергией, спокойствием и крепким запахом алкоголя. Чхорён морщит нос и тихонько фыркает, привыкая, а парень лишь незаметно усмехается, смачивая губы в напитке: не выпивая, а именно смачивая.
-Чего тебе, малец?
Хриплый, низкий голос заставляет вздрогнуть и смять в руках край кофты.
- Я не малец, - вскидывается тут же Чхорён и ещё больше надувается, замечая еле уловимую насмешку на тонких бледных губах.
- Говори уже чего тебе, не малец, - иронично отзывается парень, выводя пальцем на стакане какие-то странные символы.
- Мне – ничего. Просто, - Мир кусает губы, не зная, как правильно построить предложение и какие подобрать слова, - просто вы заинтересовали меня.
- Чем? – тут же следует ухмылка и по лицо парня вмиг пробегает тень непонятной горечи.
- Не знаю, - честно отвечает Чхорён, в самом деле не понимая, чем этот парень мог забрать его внимание. Ведь, по сути, он ничем не отличается от этой безликой массы пьяных людей… или уже не людей даже. Парень кривит губы и зачем-то кивает, снова практически утыкаясь носом в стакан. Они сидят в тишине минут десять, а может и того больше: Чхорёну больше нечего сказать, а второй, видимо, говорить вообще не хочет.
- Шёл бы ты отсюда малец..
- Чхорён.
- Чхорён, - парень, кажется, даже не замечает, как его поправляют. А Мир замирает от того, как звучит его имя, произнесённое этим хриплым голосом: ничего не обычного, но цепляет. – я имею в виду не именно из этого трактира, а вообще из города. Тебе тут не место.
- Почему?
- Потому что ещё зелен, чтобы падать.
- А ты якобы стар, - фыркает Чхорён и осекается, чувствуя, как его почти прожигает внимательный взгляд насквозь.
- Ты мне надоел, - бросает парень, резко встаёт, чуть не опрокидывая табурет, кидает несколько помятых и затёртых купюр на стойку, которые тут же оказываются утянутыми липкими толстыми пальчиками трактирщика в карман, и направляется к выходу.
- Стой, как тебя зовут хотя бы? - Чхорён хочет бежать за ним, но что-то не даёт встать с места, точно ему на сиденье налили клей.
- Гром, - кидает парень через плечо и исчезает за потёртой и покосившейся, как и здание, трактир.
- Гром? – переспрашивает Мир и разочарованно отворачивается, повторяя, пробуя на вкус: - Гром.
- Вслушался бы ты в его слова, истину ведь глаголет, - Чхорён вздрагивает от чьего-то тихого поскрипывающего голоса и растерянно ищет взглядом сказавшее это. Им оказывается один старик, сидевший чуть поодаль от них и, судя по всему, прекрасно слышавший их разговор. На его голову накинут залатанный в нескольких местах капюшон, накидка, в которую он был облачён, давно прохудилась и зияла дырами.
- Молод ты ещё, тут пропадать, уходи… да и его вместе с собой забери, - продолжает скрипеть старик, крутя с длинных иссохших пальцах замутнённый стакан, - ему тоже здесь не место.
- Но… - в Чхорёне просыпается та часть его души, которая отвечала за сострадание, жалость и доброту. Но Мир понимает, что всех людей не спасёшь разом, отчего сердце немного покалывает от такой не справедливости, он даже не учитывает, что многие попадают сюда по своему желанию, а не, потому что судьба распорядилась – посетить это место. – Почему и его?
- Губит себя зазря, - старик подносит стакан к губам, отпивает, ни разу не поморщившись, и отставляет от себя подальше, - гниёт в этом затхлом городишке, а ему предназначено другое.
- Откуда вы знаете? – тихо спрашивает Мир, разворачиваясь к старику полностью и чуть наклоняя голову.
- Я многих повидал, - горько отзывается тот, запахиваясь в прохудившуюся накидку потуже, - и могу точно сказать, кому здесь самое место, а кому не стоит тут задерживаться, ибо эта рутина затянет и выбраться отсюда будет уже нельзя, даже если сильно захотеть. А вы ещё можете. От него идет мощная энергия человека, которого сложно сломать, но который по какой-то причине сломался сам, и теперь прозябает здесь. А от тебя – жизнерадостная энергия, бьющая ключом.. аж противно становится, - старик поджимает губы, а Мир не чувствует обиды за такие слова. – Уходите отсюда.
- Я не знаю где он, - снова шепчет Чхорён, почему вот так сразу мысленно соглашаясь, что из этого места надо бежать, но бежать не одному, а с кем-то, и не просто с кем-то, а именно с ним – Громом.
- В борделе, конечно, где ещё быть? – усмехается старик и потирает подбородок; его глаза затуманивает необычная сероватая дымка и он словно забывается на какое-то время.
Чхорён вздрагивает, а к горлу подступает тошнота, непонятно чем вызванная. Больше не собираясь оставаться здесь ни минуты дольше, он резко встаёт и покидает помещение, громко хлопая дверью ставшего в секунды душного трактира. На улице дышится не лучше – кажется что здесь ещё гуще и разряжён больше. Чхорён кидает взгляд на здание рядом с трактиром, и волна тошноты снова подкатывает к горлу. Где-то там сейчас утопает в грязи местных шлюх тот человек, который привлёк его, который выделился их всей безликой массы Города, который глушит себя чем только может.
Чхорён уходит от этого места подальше, чётко решая вернуться сюда завтра, а пока запастись жёлтыми газетёнками в поиске нужной информации.
То, что уйдёт он из этого Города или нет, Мир не знал, но зато был уверен в том, что уйдёт не один, в противном случае он останется здесь, прозябать свои дни в захудалом трактире вместе с ним – это не оспаривалось.
На планы было потрачено примерно вся ночь и четверть утра, остальное время Чхорён просто ходил из угла в угол, отчаянно боясь, что планы с треском провалятся. Ну, правильно ведь, с чего бы Грому идти вместе с ним: знакомы они от силы минут пятнадцать минут от силы, да и не понравился он ему – Чхорён это почувствовал сразу.
Но уходить отсюда без него не хотелось. Тот старик верно говорил, что от этого парня тянется какая-то странная энергия притягивающая и отталкивающая разом – слишком мощная энергия для людей Города. Чхорён бы даже сказал, что энергию Грома можно было сравнить с энергией всего Города, и все равно у первого было бы её больше.
***
Трактир встретил его не очень приветливо, казалось, что это здание, точно чувствует, что Чхорён хочет уйти из этого мира, города и прихватить с собой ещё одного.
Внутри душно так, как не было никогда, витавший в воздухе запах спиртного давит на рецепторы и вызывает тошноту, от этого Мир только больше уверяется, что Город нужно срочно покинуть.
Чхорён тут же впивается взглядом в сидящую в тёмном углу фигуру и быстро идёт к ней, уже особо не заботясь о том, что эти жалкие столики могут рухнуть – лишь прикоснись. Перед ним снова наполовину наполненный стакан с чем-то крепким: Чхорён так и не узнал, с чем именно, да и не так важно уже это. Чёрные пряди всё так же падают на лицо, а истершийся плащ выглядит немного помятым, раньше Мир этого не замечал, хоть и изучил его досконально.
Подобравшись, Чхорён касается рукой плеча парня и чувствует, как тот вздрагивает, оборачиваясь.
- Опять ты? – хмыкает Гром, выпивая за раз одну порцию спиртного, чуть морщась.
Чхорён ничего не отвечает, только садится рядом и отодвигает стакан подальше, не смотря на возмущённый взгляд соседа.
- Совсем охуел, Мелкий?
- Почему ты здесь? – спокойно отвечает вопросом на вопрос Чхорён, хотя внутри бушует настоящая буря из разнообразных эмоций, кидающая то в жар, то в холод. Гром дёргается, черные пряди отлетают немного назад, и Мир разглядывает ненадолго открывшиеся черты лица соседа.
- Не твоё дело, - грубо отрезает парень и тянется за стаканом, на что Чхорён лишь отодвигает его дальше, неприятно скребя стеклом по дереву.
- Ты хочешь отсюда уйти?
- Нет.
- А если подумать?
На Чхорёна устремляется тяжелый взгляд; тяжелый от того, что в нём вложено столько боли, горечи и какой-то особой тяжести, значение которой Мир, так и не смог понять. Этот взгляд заставил бы любого оступится, забрать слова и не лезть больше к этом человеку, но Чхорён не любой: раз уж он решил, значит, так оно и будет, и чьё-то упрямство ему не помеха.
- Отвали, - только и произносит Гром, отворачиваясь. Чхорён думает, что тот больше не скажет ни слова, поэтому уже сам открывает рот, чтобы заговорить, как ту же его захлопывает, когда до ушей доносится чуть хрипловатый тихий голос: - Может и хотел раньше, но сейчас нет.
- Почему?
- Не твоего ума дело, -огрызается Гром, но Чхорён не отступает.
- Почему?
- Потому что отсюда не выхода. Уже нет.
- Я нашёл его, - с тихим восторгом произносит Мир и ему кажется, что тёмные глаза парня на секунду осветились маленьким огоньком надежды, но тут же потухли.
- Так иди, - надрывно говорит Гром, а Чхорён хмурится – не такую он ожидал реакцию.
- Я не пойду один. Я хочу с тобой, - шепчет Мир, горбясь: только сейчас он понял, что его затея не совсем уж идеальна, так как предсказать поступки совершенно незнакомого человека невозможно. А он это сделал.
- Вместо щита? – хмыкает Гром, отбивая пальцами дробь о стойку.
- Нет, просто не хочу, чтобы ты остался здесь, - Чхорён отворачивается и не видит, как на долю секунды округляются глаза соседа, но затем снова становятся обычными, почти обычными.
- И куда ты меня с собой заберёшь? – лениво тянет Гром после нескольких минут молчания, прерываемого пьяными криками посетителей. Чхорён моргает и оборачивается, неверяще вглядываясь в тоскливое лицо Грома.
- В новый мир, - Мир улыбается лишь уголками губ, но на самом деле в душе поднимается новая буря, сплошь состоящая из счастливых эмоций.
- Там будет выпивка? – между тем спрашивает Гром и хмурится, видя, как ЧХорён мотает головой из стороны в сторону, - а бабы?
- Не такие, которых ты снимаешь на час в гнилом борделе, - Мир брезгливо морщится и вытирает руки о кофту, точно замарался.
- Заебись. И что это за вселенная, если там даже шлюх нет, я уж молчу о выпивке? – восклицает Гром, корча недовольное лицо.
- А зачем они тебе? – шепчет Чхорён, не поднимая взгляда. – Ты без них не сможешь жить? Ведь есть и другие радости.
- Есть, но они не для меня, - сухо отрезает Гром. Чхорён вскидывает голову, пытаясь углядеть на лице соседа ту эмоцию, что уловил в голосе: обречённость.
- С чего ты взял?
- Они всегда обходили меня стороной. А эти идут вместе, - Гром делает знак трактирщику, чтобы тот налил ему повторно, а Чхорён уже точно знает, что этот стакан не дойдёт до рук парня.
- И поэтому ты пришёл сюда, да? Чего искать, когда всё тебе готовенькое: и дешёвое питьё, и постель, согретой какой-то портовой шлюхой. Нет, ну правильно…
- Заткнись! – громко обрывает его Гром, и Чхорёну кажется, что тот ели сдерживается, чтобы его не ударить. – Ты ничего обо мне не знаешь!
- А ты не рассказывал!
- А я и не обязан, каждой сопле выкладывать душу.
- Даже если эта сопля хочет тебе помочь?! – Чхорён цепляется пальцами за стойку и с силой сжимает, чтобы не наброситься на парня и не заколотить его, чтобы выбить всю эту дурь из тёмной головушки.
- А почему она хочет помочь? – тяжело выдаёт Гром, закрывая рукой глаза и не замечая, как перед ним опускается стакан с выпивкой, услужливо поднесённый трактирщиком.
- Я не знаю. Просто хочу, - честно отвечает Чхорён.
- В этом и твоя беда, что ты слишком добрый и наивный. Потому я тебе сказал, что здесь тебе не место.
- Тебе тоже.
- Ты меня достал, - устало вздыхает Гром и приосанивается о стену, водя пальцами по краю стакана, - шагай отсюда.
- Без тебя не уйду, - упрямо говорит Чхорён, с вызовом смотря в глаза парня.
- Слушай, мелкий, не теряй свой шанс. Тут он мало кому выпадет. Мало кто может съебаться с этого грёбанного города. Тебе этот шанс дали – почем ты им не пользуешься?
- Этот шанс на двоих.
Гром замолкает и Чхорёну хочется думать, что расшатал трещину, и пытается сделать её ещё больше.
- Я хочу с тобой. Я же вижу, что тебе самому всё осточертело и что ты лишь губишь себя…
- Я не нужен там никому, - как-то совсем обречённо произносит Гром и склоняет голову.
- Мне нужен, - заверяет его Чхорён и даже касается его руки, ощущая под ладонью огрубевшую кожу, словно он долго время жил в холоде. – Я заметил тебя сразу, как только появился здесь впервые и всё это время наблюдал за тобой, - Мир стеснительно улыбнулся и опустил взгляд,- я не знаю чем, но ты меня привлёк. Есть в тебе что-то манящее и держащее. И теперь я не хочу тебя отпускать: и если я уйду, то только с тобой, либо останусь гнить здесь, но тоже с собой.
- Ты кладёшь выбор на мои плечи? – сгибает бровь Гром. – То есть это я буду виноват, что останешься в этом городишке и помрёшь как собака за углом?
- Да.
- Молодец, мелкий. Я тебя кое-где не до оценил, - присвистнул парень.
И Чхорён только сейчас про себя отметил, что лицо Грома как-то оживилось: если раньше оно было сплошной непроницаемой маской, то теперь эмоции только и успевали сменяться на бледном лице.
- Ты идёшь?
- Ты не оставляешь мне выбора. Я не смогу взять на душу ещё один грех, - отстранённо произносит Гром, рассматривая игру бликов на стакане.
- А какой ты уже взял?
- Не для твоих маленьких ушей.
- Но…
- Всё, я сказал.
Чхорён нахохлился, не понимаю, почему так трудно рассказать о грехе, который скорее всего явился причиной попадания сюда. Вот свой он ему точно расскажет.
- Пойдём отсюда. Мне ещё много тебе придётся пояснить, чтобы сменить мир. Строптивец, - бурчит Чхорён и замирает, когда видит, лёгкую улыбку на тонких губах, казавшейся таким неимоверным чудом, что казалось, что она ему снится.
Чхорён поднимается со стула и пробирается к выходу, как около самых дверей его одёргивают и он невольно оборачивается.
- Со мной не легко, - говорит Гром, а Чхорён считает это неудавшейся попыткой сбежать. Но теперь, когда план сработал, когда он может вывести их обоих, Мир просто не может дать ему спуску, поэтому с милой улыбкой ангела одёргивает Грома за плащ на себя и нежно шипит:
- Со мной тоже.
Дорогие комментаторы (читатели и заказчики), перед написанием отзывов, ознакомьтесь, пожалуйста, сначала с Правилами феста (п.5 и ниже) и Уточнениями к ним.
Заранее спасибо!
Адм-я
Вопрос: Как вам?
| 1. Автор, ♥! | 6 | (100%) | |
| Всего: | 6 | ||
@темы: ☆MBLAQ☆, ♞Тур 03: Фест BoG
-
-
26.12.2011 в 22:24Вот почему за целый день я так и не удосужилась зайти на k-mini
Автор, огромное вам спасибо за исполнение заявки в последний момент.
Идея - она прекрасна! В мелочах, в словах, в случайных людях и фактах. Все ровно так, как хотелось бы видеть и еще чуть-чуть лучше...
Гром... такой сильный, серьезный, уставший. И Чхорён... он это вообще нечто! Луч света в темном царстве ^___^
Спасибо... огромное спасибо!
-
-
27.12.2011 в 08:30Ещё ни за один текст так не волновалась, как за этот.
Прощу прощения за слитый конец *голова на плахе* ибо текст шёл и шёл, а сроки феста поджимали и поджимали, и где-то пришлось ставить точку)
-
-
27.12.2011 в 10:04я прекрасно понимаю, что такое писать текст в последние минуты. И он действительно получился хорошо.
Мир при всей серости и угрюмости я представляю очень ярко и легко, так что волноваться не о чем. Авторская идея мне очень-очень нравится!
-
-
27.12.2011 в 14:25Правда, спасибо) Прям Гималаи с плеч)